Антропосоциологическое направление в уголовном праве

Пожалуй, ни одно из направлений уголовного права не интригует так, как антропология. В общественном сознании антропологическое направление прочно ассоциируется с именем итальянского врача-психиатра Чезаре Ломброзо (1835-1909), основной мыслью которого стала идея о прирожденном преступнике.

В отличие от представителей классической школы, объектом его изучения было не преступное деяние, а сам преступник. Его главный и наиболее известный труд – «Преступный человек» – начал публиковаться с 1871 г. на страницах «Юридического вестника Ломбардии», а в 1876 г. книга была издана отдельным изданием.

Справедливости ради отметим, что идеи о прирожденном преступнике, о возможности определять склонность к агрессии и совершению преступных деяний, исходя их особенностей внешности, высказывалась и до Ломброзо.

Достаточно вспомнить физиогномику – учение, позволяющее через восприятие и «чтение» лица человека получить информацию о его личностных особенностях, определяющих поведение и отражающих индивидуальность жизнедеятельности.

В Европе самым известным физиогномистом конца XVIII в. был швейцарский писатель, богослов и поэт Иоганн Каспар Лафатер (1741-1801), который полагал, что преступников выдают «бегающие» глазки, вялые подбородки и высокомерно задранные носы.

Вспомним и френологию – учение, основным положением которого является связь психики человека и строения поверхности его черепа.

Френология выстраивала шкалу общества в зависимости от расовой принадлежности: эта шкала начинается с рас американских индейцев, у которых более всего развита затылочная часть – центр инстинктивных наклонностей.

За ними следуют негритянские расы, а далее азиатские, у которых преобладают височные и теменные области, – они руководствуются чувством. Наконец, на вершине пирамиды восседают европейские расы, отмеченные преобладающим развитием лобной части, центра умственных способностей. Не удивительно, что наука эта стала столь любима в нацистской Германии.

Хотя следует реабилитировать ученых-френологов: обосновывая расовые различия, и ставя европейскую расу на вершину шкалы развития цивилизации, они, тем не менее, заявляли о необходимости смешивания, перемешивания всех рас во всех направлениях, чтобы в итоге достигнуть единства человеческого рода.

Следует совершенствовать все расы, и из их постоянного смешения должен родиться подлинный человек, соответствующий своей сущности.

Но не только расовые различия в развитии мозга изучались френологами. По мнению Галля, можно определить в мозгу места, откуда исходят побуждения к совершению преступлений.

Мысль о том, что преступник – это дикарь, случайно попавший в общество, высказывали Мэйю, Эжен Сю Деспин.

Разумеется в работах Ч. Ломброзо можно обнаружить влияние обоих направлений, прежде всего френологии. И все же развитие науки антропологии связывают с именем итальянца Ч. Лоброзо.

Он вошел в историю как автор теории о биологической предрасположенности ряда людей к совершению преступлений. Он был убежден, что существует так называемый прирождённый преступник, которого можно определить по особенностям внешнего строения его тела – анатомическим особенностям (отсюда и название этого направления – антропологическое).

По мнению Ломброзо, преступник – это особый человек, имеющий особенности не только в психическом развитии, но и в физиологическом сложении, а поэтому по внешним признакам – форме лица, разрезу глаз, форме нома и пр. – можно с уверенностью говорить о наличии у того или иного преступных наклонностей.

По мнению Ломброзо существуют следующие типы преступников: прирожденные, случайные и преступники по страсти.

У прирожденных преступников Ломброзо отмечает аномалии черепа. Он напоминает черепа низших доисторических человеческих рас. Мозг прирожденного преступника по своим извилинам также отличается от мозга нормального человека и приближается к строению мозга человеческого зародыша или животного.

Для них характерны атавистические признаки: чрезмерная волосистость головы и тела, либо раннее облысение, неравномерное расположение зубов (иногда в два ряда), чрезмерное развитие средних резцов, косоглазие, асимметрия лица.

Преступники с рыжими волосами встречаются очень редко, в основном это брюнеты или шатены. У преступников морщины появляются раньше и чаще в 2—5 раз, чем у нормальных людей, с преобладанием скуловой морщины (расположенной посреди щеки), которую ученый называет морщиной порока.

Руки у них чрезмерно длинны — длина распростертых рук у большинства прирожденных преступников превышает рост. Подобно дикарям прирожденные преступники любят татуировать свое тело.

В тоже время Лобмрозо дела исключение для женщин-преступниц. По его мнению преступницы обладают наименьшим количеством признаков вырождения, почти не отличаются от неприступных женщин.

У преступников против телесной неприкосновенности удлиненные руки и кисти рук. У насильников отмечается маленький рост с относительно большим весом тела, короткие руки и кисти рук, узкий лоб и очень маленькая передняя полуокружность головы. Часто встречаются аномалии половых органов и носа, и почти всегда низкое умственное развитие.

Поджигатели – почти всегда сумасшедшие и происходят от умалишенных родителей.

Воры (со взломом) похожи на разбойников по своим физическим и психическим особенностям».

Антропологическая теория Ломброзо была враждебно встречена многими криминалистами. Особо резкой критике теорию Ломброзо подвергли представители французской социологической школы (Габриель Тард, Гюстав Лебон и др.).

В 1918 г. английский юрист Торинг проверил исследования Ломброзо, сравнив большую часть заключенных со студентами Кембриджа и Оксфорда, а также с военнослужащими и учителями колледжа.

Оказалось, что никаких физических различий между ними и преступниками не существует. Подобные исследования, опровергающие выводы Ломброзо, провели и другие ученые.

Но не стоит воспринимать Ломброзо только как ученого, описавшего типы преступников по физическим чертам внешности.

В своих последующих трудах Ломброзо исследует уже не только наследственные, врожденные качества преступников, но и огромное внимание уделяет таким факторам, влияющим, по его мнению, на преступность, как времена года: например, на основе анализа уголовных дел, он пришел к выводу о том, что большинство детоубийств приходится на март, изнасилований – на июнь, в августе половые преступления отходят на второй план и уступают место деревенским поджогам, а с октября по январь доминируют убийства разбои благодаря темным ночам и пустынным дорогам.

Изучает он также влияние цивилизации на преступность, этнические особенности преступности, влияние миграции и пр. факторов, которые рассматриваются в качестве детерминант преступности и современной криминологией.

Но не только трудами Ломброзо представлена антропологическая школа. В ней можно выделить самые разнообразные направления и теории: теория конституционного предрасположения к преступлению, теория умственной отсталости преступников, теория наследственной (генетической) предрасположенности к преступлению.

Представители данных течений, в частности немецкий психиатр Эрнст Кречмер (1888-1964), американские криминологи Эрнест Хуттон (1887-1954), Уильям Шелдон (1899-1977), супруги Шел и Элеонора Глюк и другие объясняют преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям, обусловленной (в зависимости от концепции) работой желез внутренней секреции, слабоумием, хромосомной аномалией (особенностями генотипа).

Согласно этим теориям человеческое поведение, в том числе преступное, определяется неосознаваемыми импульсами, излучаемыми из глубины подсознания, и каждый человек от рождения несет в себе определенный криминальный заряд, обладает природными инстинктами, влечениями и наклонностями, имеющими антисоциальный характер.

Из известных отечественных юристов, тяготеющим к взглядам Ломброзо, можно назвать Дмитрия Андреевича Дриля (1846-1910).

По его мнению, источником преступности являются два фактора: личное и социальное, причем второе определяет первое.

Энрико Ферри (1856-1929) призывал изучать преступление и преступника с позиций антропологии, психологии, уголовной статистики и тюрьмоведения. Уделяя большое внимание антропологическим факторам преступности, в тоже время он не исключал, а, напротив, отстаивал идею о влиянии на преступников социальных факторов.

Он писал: «…согласно нашей теории преступление не есть явление исключительно биологическое, но есть также продукт исключительно физической и социальной среды; но всякое преступление, каково бы оно ни было, от самого тяжкого до самого легкого, всегда, во всякой антропологической категории преступников и у всякого индивида каждой категории, есть продукт как специальной ненормальности, постоянной или временной, прирожденной или приобретенной, органического или психического строения индивида, так и внешних обстоятельств, физических и социальных, участвующих в известное время и в известном месте в определении к действию данного человека».

Именно в этой группе преступников, как отмечал Ферри, влияние социальных факторов
особенно велико:

• преступление совершается вследствие свойственной им нравственной слабости и соблазнов порочной среды);
• преступники по страсти (тип людей, не способных противиться своим страстям. Совершают преступления чаще всего в молодости под влиянием внезапного взрыва страсти, гнева, неудовлетворенной любви, оскорбленной чести);
• случайные преступники (нет природной склонности к преступлению, но которые совершают его под влиянием соблазнов, обуславливаемых либо их личным положением, либо физической или социальной средой, их окружающей, и которые не повторяют преступления, если устранены эти соблазны).

Тем не менее, оставаясь верным идеям ломброзианства, Ферри считал, что склонность к преступлениям передается по наследству. У человека, являющего прирожденным преступником, отсутствует свободный выбор в поведении. Рано или поздно он под влиянием окружающей среды совершит преступление. Общество должно применять средства «социальной защиты» для предотвращения преступлений душевнобольных и преступников по рождению.

По мнению Ферри: «Основная идея уголовной антропологии – что преступники, особенно преступники, наиболее опасные по своему дикому и антисоциальному эгоизму, суть существа ненормальные, которых надо удалить из общества и, если возможно, вылечить, но которых бесполезно оскорблять и карать».

Однако, не все ученые разделяли взгляды Ферри. Некоторые из них полностью отрицали влияние биологических факторов на преступность. Так сформировалось новое течение – социологическая школа.

К этой школе примыкали французские социологи и криминалисты (например, Г. Тард), сосредоточившие свое внимание на проблемах причин преступности.

Так, по мнению выдающегося французского социолога, психолога и юриста Габриэля де Тарда (1843-1904), никто не рождается, чтобы убивать, сжигать, насиловать и воровать у своего ближнего.

Но существует такое понятие, как «естественные наклонности», естественные воздействия, которые могут привести к преступлению, так как являются социальными воздействиями, которые могут привести к индивидуальной или к коллективной преступности.

«Какова социальная организация, такова и преступность», – этот вывод Г. Тарда пронизывает все его криминологические работы, среди которых назовем такие, как: «Сравнительная преступность» (1886 г.), «Философия наказания» (1890 г.).

Социологическая школа в объяснении причин преступности исходит из социально обусловленных закономерностей. Здесь необходимо отметить наличие многочисленных теоретических течений, возникших в рамках социологической школы.

Широким социологическим подходом отличаются виктимологические теории, дополняющие криминологическую проблематику учением о жертвах преступлений, поведение которых может стимулировать, провоцировать криминальную активность преступников, облегчать достижение преступных результатов. Эти идеи положены в основу разработки и использования в практике так называемой виктимологической профилактики преступлений.

Важнейшее место в учении социологической школы занимал тезис о лицах, находящихся в «опасном состоянии».

Согласно этому тезису существуют определенные категории людей, чья личность под влиянием факторов преступности оказалась в «опасном состоянии», а поскольку эти лица представляют угрозу для безопасности общества, оно должно постараться выявить их до того, как они совершат преступление, и заранее обезвредить.

Эту же идею отстаивали и многие представители антропологический школы, однако на первое место у них выступали лица, обнаружившие наследственную предрасположенность к преступной деятельности.

В свою очередь сторонники различных течений в социологической школе уголовного права по-разному отвечали на вопрос, кого именно следует относить к лицам, находящимся в таком состоянии.

Например, французский криминалист Гарро относил к ним три категории лиц: те, кто опасен в силу своего психического состояния (сумасшедшие и полусумасшедшие): те, кто опасен в силу своих предшествующих судимостей (рецидивисты), и, наконец, те, кто опасен в силу своего образа жизни (бродяги, нищие, сутенеры, жулики).

В конце XIX – начале XX в. социологическая школа уголовного права насчитывала немало сторонников в России.

Среди наиболее известных представителей – русский правовед, один из крупнейших в Российской империи специалистов по уголовному праву и процессу Михаил Васильевич Духовской (1849-1903), а также криминалист, ординарный профессор Иван Яковлевич Фойницкий (1847-1913).

В 1954 г. была издана его книга «Новая социальная защита», в которой Ансель предложил пересмотреть действующее уголовное законодательство с позиции наиболее рациональной уголовной политики. По его мнению, наиболее эффективной защитой общества от преступности является гуманное отношение к преступнику, принятием обществом максимальный усилий для исправления преступника и его ресоциализации.